3. Мои университеты

На третьем курсе университета большинство лабораторных работ у нас было связано с излучающе-передающей аппаратурой. Изучали на практике все виды электромагнитных излучений, от световых волн до длинных радиоволн. Каждая лабораторная работа продолжалась две пары – четыре академических часа. Это хорошо известно каждому, кто изучал физику в университетах и институтах. Я, об этом упоминаю только по одной причине.

Если по каким-то причинам экспериментальные данные по лабораторной работе не позволяют получить желаемые теоретические результаты, то преподаватели требовали заново проделать весь эксперимент. А это означало, что все участники лабораторной работы (обычно два-три человека), в своё свободное время, должны всё проделать вновь и это тогда, когда приборы не заняты по программе. Короче, для всех, включая преподавателя, это было лишней головной болью.

Весь этот, мало кому интересный сыр-бор, я привёл только потому, что мне, и всем тем, кто делал лабораторную работу вместе со мной, приходилось делать это очень часто. Дело в том, что экспериментальные данные, полученные в моём присутствии, не «лезли ни в какие ворота», хотя все данные снимались очень аккуратно, я любил делать всё тщательно, замеры с приборов снимались, как этого требовали условия эксперимента, но ... после обработки этих данных, ничего похожего на то, что должно было получиться даже и близко не наблюдалось. Иногда, даже приборы переставали работать.

До моего «явления» пред ними с товарищами по несчастью, все приборы работали нормально, после нас они работали тоже нормально, только в присутствии моей группы «первооткрывателей» (я, почти всегда, был старшим группы) приборы устраивали бунт и не «хотели» выдавать свои «секреты». И, это происходило практически всегда и везде, где присутствовал я. Интуитивно, многие мои согрупники не желали делать лабораторные работы в моей компании. Потому, что все проблемы возникали только там, где был я.

Примерно, через три месяца, наступало «перемирие», приборы «успокаивались» и не выражали столь бурно свою «радость» в моём присутствии. А то, что это на меня столь «радостно» реагируют приборы довольно быстро узнали все и уже не на уровне интуиции. Кто-то из братьев-студентов обратил внимание на то, что, если я проходил мимо приёмо- передающей аппаратуры, стрелки регистрирующих приборов начинали «тихонько» сходить с ума, если подобное можно сказать о приборах. Когда мимо тех же приборов проходили другие – «ликование» приборов не наблюдалось.

В результате этих практических выводов, меня все стали дружно просить куда-нибудь удалиться со своими «биополями», никому не хотелось повторно делать одну и ту же лабораторную работу. Меня, конечно, особо далеко не посылали, всё-таки я был старостой группы и курса, и вообще, как-то сложилось так, что меня многие студенты и преподаватели уважали за мои принципы и позиции, которые были у меня всегда и не для показухи. Мои слова, с моими действиями не расходились.

Да и физически я слабаком не был, спокойно мог перекреститься пудовиком или двухпудовиком. Достаточно было пару раз «покрутить» кого-нибудь вокруг себя или просто сдавить грудную клетку, желающих повторить подобное не находилось. Так или иначе, меня «уважали» за то, что я был самим собой.

На первом курсе ещё пробовали как-нибудь меня спровоцировать, – подливали коньяк в чайную заварку, рассчитывая, что я этого не замечу и «тяпну» коньячку вместе с чаем. Предлагали мне деньги за каждое нецензурное слово, но довольно быстро все поняли, что это не «придурь», а моя позиция и, после этого, зауважали. Дошло до того, что если кто-то выражался в моём присутствии, не заметив меня, просили у меня извинения. А это говорит о том, что люди всегда уважают того, у кого есть свои убеждения и кто не меняет их, в зависимости от ситуации...

* * *

В то время я ещё не понимал, что это такое происходит со мной и, что это за такие «биополя». Просто, я всё больше и больше убеждался в том, что происходящее со мной не происходит со всеми остальными, в том, что происходящее не является обычным, повсеместным явлением. Понимание этого, в конечном итоге, вызывает желание разобраться с тем, а что же это такое?! И, естественно, это желание возникло и у меня.

Я начал искать книги, публикации, самиздат по темам, касающимся таинственных и непонятных явлений происходящих с человеком. В советские времена, кто ещё их помнит, подобная литература была под запретом. Найти что-нибудь по этой теме было почти невозможно. И те немногие печатные материалы, которые мне всё-таки удалось найти, к сожалению, не давали ответов на интересующие меня вопросы. Они несли в себе ещё больше несуразицы, чем современная наука...

Попадались мне материалы по разным оккультным дисциплинам. Моя двоюродная сестра прислала мне распечатку по хиромантии. Я решил для себя разобраться в ней и стал изучать линии руки и что они означают. И тут же проверял правильность этого на практике, благо, что проблем с желающими у меня не было.

Многие мои сокурсники, да и преподаватели тоже, с интересом слушали мои пояснения. Ко всему прочему, многих удивляло, как точно я описывал их характер, их жизнь, изучая только линии руки. В то время я не знал, что линии рук, точнее рисунок линий, являются отражением генетики человека и его сущности. Я не знал, что линии – лишь ключ, код, открывающий «дверь» судьбы человека, возможных вариантов жизни человека, заложенных в нём природой генетически и реализация этих возможностей, посредством реализации сущности этого человека через его генетику.

Линии руки человека позволяют «включиться» в информацию о данном человеке и «читать» его прошлое, настоящее и будущее. Другими словами, через линии рук, происходило «включение» в человека и, в конечном итоге, снятие, сканирование информации происходит не по линиям рук, а только через их посредство.

Таким образом, хиромантия предоставляет только метод входа в информационное поле человека и только, когда сканирующий обладает природными данными, данный метод входа позволяет получить доступ к информации о человеке. Это – только один из методов входа. Если человек не имеет природных данных, сколько бы он ни смотрел на линии рук, сколько бы не заглядывал в пособие по хиромантии, его прочтение линий будет только общими фразами, не отражающими реальной жизни данного человека...

Некоторые вещи я понял позднее, но суть происходящего я увидел довольно быстро. После того, как я стал по линиям рук очень точно описывать события прошлого людей, о которых я не знал ничего, многие мои сокурсники, да и студенты других факультетов которых я знал, стали просить меня сделать и для них копии распечатки по хиромантии. Что я и сделал.

И каково же было моё удивление, когда выяснилось, что у них вообще не получается ничего толкового из подобного чтения линий. Некоторые даже обвиняли меня в том, что я утаил и не сделал для них копию «всего», что сохранил для себя наиболее важное. Мне была непонятна подобная позиция, потому что я дал им всё, что имел сам.

Постепенно я стал понимать, что дело – не в методе входа, а в человеке, использующем этот метод. Метод входа в информационное поле может быть разным: линии руки, кофейная гуща, астрологические данные. Все эти методы входа только помогают человеку настроиться на конкретного человека, на его информационное поле (под информационным полем я понимаю поле, создаваемое конкретным человеком, имеющим конкретную генетику, в которой находится его сущность, с памятью обо всех предыдущих воплощениях и с отпечатком всех действий и событий, свершённых данным человеком до конкретного момента и событий, и действий, которые ещё могут произойти).

В принципе, эти методы входа не нужны, когда понимаешь истинную природу явления. Cканировать человека можно и напрямую, без подобных «костылей». На начальном этапе эти методы входа позволяют, в некоторой степени, упростить «включение», позволяют легче настроиться на конкретного человека, но, со временем, начинают тормозить развитие сканирующего. Это равносильно использованию костылей после того, как сломанная кость ноги срастётся...

* * *

Итак, я понял необходимость поиска идей для понимания происходящего со мной. И всё, что мне попадалось (конечно, далеко не всё, и, мне думается к лучшему), к моему великому огорчению, не приблизило меня к пониманию того, что же такое со мной происходит. Это равносильно тому, чтобы отправиться туда, не знаю куда и принести то, не знаю что.

Но у меня было большое желание и не было никакого выбора, и я «пошёл» туда, не знаю куда, чтобы найти то, не знаю что. И, что самое интересное, это у меня получилось... Студентом, я входил в правление студенческого клуба харьковского университета. Много времени уделял художественной самодеятельности, организации клубов по интересам, разных студенческих мероприятий.

Благодаря этому, я знал очень многих людей, как студентов, так и преподавателей и научных сотрудников. И очень многих спрашивал о том, не знают ли они какого-нибудь человека, обладающего необычными способностями. Через некоторое время, через одного человека к другому, мне удалось договориться о встрече с человеком, который обладал чем-то необычным. Мне передали время и место встречи с этим человеком.

Мне казалось, что стоит только встретиться с человеком с паранормальными способностями и все неясности развеются, как утренний туман под лучами восходящего Солнца. Человек, которого я ожидал, немного опаздывал, я знал только его имя (если мне не изменяет память, его звали Владимир) и не имел ни малейшего представления кто он, как он выглядит и сколько ему лет.

Но, тем не менее, когда этот человек всё-таки появился, я сразу подумал, что это он и подошёл к нему. Он оказался тем, кого я ждал. Мы поговорили некоторое время, к сожалению, он ничего внятного на мои вопросы ответить не смог, говорил загадками и недомолвками. Вполне возможно, он опасался меня, может быть думал, не являюсь ли я «подсадной уткой» КГБ. Так или иначе, я был весьма разочарован результатами встречи с человеком, который что-то мог.

Он, правда, попробовал несколько методов воздействия на мне. Он предложил мне расслабиться и довериться ему, чего я, естественно, не сделал. У меня не было причин доверять ему больше, чем у него мне. Может быть поэтому, у него со мной ничего не получилось, хотя я и чувствовал его воздействие на себе.

Мы поговорили часа полтора-два на весьма общие темы. Он «прощупывал» меня своими методами, говорил что-нибудь и смотрел, как я на это реагирую. Был уже поздний вечер и по пути домой, до пересечения линий харьковского метро мы добрались вместе, после чего попрощались и каждый поехал в свою сторону.

Наверно, он был разочарован так же, как и я, а может быть и сильней, не берусь судить, но я был сильно расстроен. Мне так и не удалось приблизиться к пониманию того, что же такое со мной происходит. Конечно, на этом человеке «свет клином не сошёлся», но ждать у моря «погоды», когда на моём «горизонте» появится другой человек с экстрасенсорными способностями я не собирался.

Попытка получить объяснение происходящего со мной от человека знающего, что к чему, не принесла успеха. Трудно определить насколько этот человек понимал происходящее с ним и мог объяснить мне. Скорей всего, он использовал свои природные способности не понимая их природы. Но, тем не менее, я ему благодарен за то, что он подтолкнул меня к мысли не ждать «манны небесной» от кого-то, а попытаться разобраться, что к чему, самому.

Я принял такое решение и не стал откладывать в долгий ящик реализацию оного. Как я уже упоминал ранее, я знал очень многих людей в университете. Студенты всегда были любопытны и всегда были готовы испытать на самих себе что-нибудь необычное. Через один-два дня, после моей встречи с человеком-экстрасенсом, я решил попробовать на других тесты, которые он пробовал на мне.

Я подошёл к группе знакомых ребят и предложил поучаствовать в необычном эксперименте. Первой откликнулась на предложение девушка, имени которой, к сожалению, я не помню. Я предложил ей протянуть руки вперёд ладонями вверх, расположил свою правую руку над её правой ладонью и начал представлять, что у неё на ладони появляется тёплый шарик.

Свои действия я сопровождал словами: «у тебя на ладони появился шарик, он плотный и тёплый и твоя рука приклеивается к нему, твои пальца обхватывают его плотнее и плотнее и т.д.» Я, с удивлением для себя, обратил внимание на то, что пальцы правой руки этой девушки согнулись и остановились в положении, как будто она держит рукой яблоко.

Когда я её спросил, что она ощущает, в ответ мне было сказано, что она чувствует на своей ладони тёплый шар и её пальцы, против её воли, обхватили его и она с этим ничего поделать не может. Я был потрясён не меньше её самой тем, что получилось. И я, с ещё большим вдохновением, продолжил свой эксперимент.

Постепенно вокруг нас стала собираться толпа, но я был столь увлечён успешным началом, что даже не обратил на это внимание и продолжил свой «научный» эксперимент. Я представил, что шарик становиться всё легче и легче и начинает тянуть за собой вверх и руку. Опять-таки, свои действия, при этом, сопровождал словами. И вновь, был удивлён тем, что рука девушки пошла вверх, всё выше и выше, как будто какая-то невидимая сила упорно тянуло руку девушки вверх.

Причём, её тянуло вверх настолько сильно, что ей приходилось удерживать равновесие. Казалось, ещё немного и она оторвётся от пола и взлетит в воздух. От того, что у меня что-то получается я был удивлён не меньше той девушки и случайных зрителей. Какой-то необычный восторг и радость заполнили меня всего. И я продолжил начатый опыт.

В один момент я решил изменить направление движения руки и представил, что шарик в руке становится тяжёлым и начинает тянуть руку вниз. Как только я это представил, девушка закричала. Я немедленно прекратил свои действия и спросил её о том, что случилось, и почему она закричала?! Ответ этой девушки удивил меня больше, чем всё происходящее с ней. Она ответила мне, что её ладонь оказалась в тисках, которые начали сжиматься, и она ощутила, как её кости начали, как бы, сплющиваться в этих тисках, и она закричала от боли.

Я извинился перед ней за невольно причинённые мной неприятные моменты и задумался о произошедшем. Единственной причиной случившегося могло быть только то, что я создал две силы – одна тянула руку вверх, в то время, как другая тянула ту же руку вниз. Ладонь руки оказалась между двух «огней», и эти силы начали раздавливать кисть.

* * *

Неожиданно для самого себя я увидел реальное проявление силы мысли, и это проявление оказалось весьма материальным. Кто-то может возразить, что здесь наблюдалось проявление простого гипноза. Но прежде всего, что такое гипноз!? Современная наука только констатирует этот феномен, не имея понимания его природы. Своё понимание гипноза я изложу несколько позже, а пока вернусь к своим «терниям к звёздам» и в прямом, и в переносном смысле...

То, что я применял в своём первом опыте, несло в себе сочетание словесного воздействия и прямого воздействия на человека. Слова помогали человеку быстрее войти в нужное состояние, сонастроиться на происходящее. Слова были только вспомогательным инструментом в этом явлении, но никоим образом не основным. Подтверждением этому служит тот факт, что я даже не сказал этой девушке о том, что шарик начинает тянуть её руку вниз. Я просто перенёс свою руку вниз, в то время, как её рука продолжала двигаться вверх. Кроме того, я не говорил о том, что её кисть в тисках, которые начинают сжиматься и раздавливают её кисть. Случившееся для меня было не меньшей неожиданностью, чем для неё. При воздействии на человека гипнозом, подобное просто невозможно. Причина случившегося была в том, что я, не сняв воздействия, заставляющего руку двигаться вверх, создал другое – заставляющее ту же руку двигаться вниз. И в результате этого, ладонь девушки оказалась между двух «огней».

Для меня было неожиданностью то, что сила мысли имеет такое реальное, материальное проявление. И хотя я понимал, что подобное проявление «силы» является наиболее эффективным, «наглядным» и наиболее доступно пониманию большинства людей, лично для себя я считал недопустимым использование подобных методов обращения в свою «веру».

К сожалению, понимание силы, сложившееся у нашей цивилизации, весьма примитивно. Если человек корчится от боли, – значит, он испытывает на себе проявление «силы». Если же ничего подобного нет – то нет и проявления силы. Неужели человеку приятнее, когда происходящее с ним сопровождается болью или другими не столь приятными ощущениями!? Неужели так важно ощущение боли, как «доказательство» реальности воздействия, а не когда после воздействия исчезают вполне реальные проблемы, исчезновение которых подтверждается реальными приборами и при этом человек не испытывает никаких неприятных ощущений?! К этой, в некоторой степени философской проблеме я ещё вернусь. А пока, продолжу своё повествование.

* * *

Поняв, что сила мысли – реальна и может причинить людям вред, я стал очень осторожен с применением этой силы, не допуская каких-либо отрицательных побочных эффектов. Прежде, чем продолжить, мне хотелось бы обратить внимание на очередную (но не последнюю) «случайность» на моём жизненном пути. Надо же было случиться тому, что первый человек, на котором я «попробовал» применить свою силу, оказался очень чувствительным к подобному воздействию. Кто знает, как бы обернулась моя жизнь, если бы у этой девушки не оказалось никакой реакции на моё воздействие?! Попробовал бы я ещё нечто подобное на ком-то другом или нет? Я не знаю. А если бы и попробовал, можно ли было надеяться на то, что второй, третий, четвёртый человек окажется достаточно чувствительным к подобному воздействию? Конечно же нет, но сложилось так, что первый мой опыт оказался, неожиданно для меня самого, невероятно успешным и вдохновил меня на новые «подвиги» во благо истины...

После такого неожиданного результативного опыта я останавливал своих знакомых (благо их у меня было много) и предлагал им поучаствовать в экспериментах. Почти все соглашались, всем было интересно поучаствовать в чём-то необычном. Кто-то из этих людей реагировал очень сильно, кто-то средне, а кто-то не реагировал вообще. Меня в первую очередь интересовали те, кто реагировал очень бурно. Среди активно реагирующих были как парни, так и девушки. Правда, восприимчивых к воздействию девушек было больше. Очень многим самим было очень интересно происходящее, и скоро у меня появилось много добровольных помощников в моих экспериментах.

Я проводил разные опыты: опыты с шариком в руке, «примораживал» ноги к полу, делал руки или ногу неподвижными, когда человек не мог ни двинуть, ни шевельнуть своей рукой или ногой. Создавал перед ними барьеры, которые для них были, как каменные стены. На расстоянии, своим воздействием, раскачивал их во все стороны, причём, амплитуда отклонения тела от вертикального положения превышала границы возможностей человеческого тела. Я пробовал воздействие как на одного человека, так и одновременно на группу людей. И у меня всё получалось, я приобретал новые навыки и открывал новые методы подобного воздействия. Оказалось, что можно ввести человека в состояние, как с помощью слов, так и без них, только воздействием. Воздействовать можно было, направляя энергию через руку(ки) или только мысленно.

Я мог ввести человека в транс с помощью гипноза, а вывести из оного состояния своей мыслью или воздействием посредством руки на соответствующие участки мозга, производил всё это, как в непосредственной близости от человека, так и на расстоянии десятков метров, – насколько позволяли университетские коридоры. И открыл для себя одну важную истину – существует несколько методов ввода человека в состояние транса, но состояние транса достигалось одно и тоже. Столь различные на первый взгляд методы ввода в состояния транса были ни чем иным, как разными ключами, открывающими одну и ту же дверь. Важно, что «дверь» открывалась, а каким ключом – не имело принципиального значения. Даже простой гипноз сопровождается воздействием одного человека на другого (других) и не только словами.

Чтобы слова обрели силу, человек должен наполнить их силой и тогда те же самые слова из обычных колебаний воздуха превращались в «волшебные». И их «волшебная» сила действовала не только на тех, кто их понимал, но и на тех, кто не понимал ни звука. Магия слова – не в самом слове, а в том, кто это слово произносит. Сказанное в одном состоянии, слово не оказывает никакого действия, кроме привычного. В то время как то же самое слово, сказанное в другом качественном состоянии, «вдруг» оказывало удивительное воздействие на человека, да и не только на человека – на животных, растения и даже на неживую материю. Значит, дело не в слове, а в произносящем это слово. И далеко не у каждого говорящего слово приобретает «волшебные» свойства...

Таким образом, благодаря Его Величеству Случаю, и в то же самое время, закономерно, мне удалось открыть для себя новый, удивительный мир возможностей человека, активным изучением которых я и занялся, ещё будучи студентом. Очередное открытие для себя я сделал опять-таки «случайно». Один из моих добровольных помощников как-то спросил меня о том, могу ли я определить, болен он чем-то или нет. «Откуда я могу это знать?» – ответил я ему с удивлением. Не знаю почему, но по какой-то причине этот парень очень уж хотел услышать моё мнение по поводу его здоровья. «Попробуй всё-таки» – сказал он – «чего тебе стоит?!» И я подумал – почему бы и не попробовать?! Сказано – сделано. Я весьма неплохо знал анатомию и физиологию человека, и решил попытаться.

Я никогда не видел, как подобное делают другие, и решил, на свой страх и риск, действовать по своему усмотрению. Я «просто» стал водить своей рукой вдоль тела этого парня, мысленно настраиваясь на внутренние органы его организма. С удивлением для себя я обнаружил, что если я представлял какой-нибудь внутренний орган, то начинал ощущать его в своей руке. Я мог «пощупать» этот орган, проникнуть внутрь него и т.д. Но в то же самое время, я не был уверен в том, что это – не игра моего воображения. Что это такое – информация о состоянии органа или моё воображение, можно было определить только практикой. Парень оказался, с моей точки зрения, довольно здоровым. Единственное, что показалось мне странным – его печень. Причём, мне было непонятно, что же всё-таки не так с его печенью. Я имел неплохое представление о болезнях печени, знал какие физиологические и морфологические изменения вызывают болезни в тканях печени. Но ничего похожего, с моей точки зрения, я не обнаружил у него.

И хотя оттого, что я скажу или не скажу, практически ничего не менялось, – ведь я не утверждал, что могу подобное делать – но, тем не менее, ошибаться мне тоже как-то очень не хотелось. Так или иначе, мне нужно было дать ответ, и я сказал то, что мне казалось, соответствует состоянию его печени. Я сказал ему, что мне кажется у него проблема с печенью и, что проблема связана с отсутствием фермента, расщепляющего этиловый спирт. Он сначала смутился, и я уже подумал, что попал «пальцем в небо», как вдруг он мне ответил: «Ты знаешь, а ведь ты прав. Достаточно мне выпить даже кружку пива, как я теряю сознание и вхожу в состояние, близкое к коме». Его ответ удивил меня несказанно, ведь подобное я делал первый раз в своей жизни, и – попадание в «яблочко» с первого раза. Конечно, без достаточно глубоких знаний по анатомии и физиологии человека подобное было бы невозможно, но, тем не менее, нужные сведения у меня были, и мне удалось определить всё правильно.

Я ещё находился в потрясении от случившегося, когда тот же парень сразу же и попросил: «вылечи меня, пожалуйста!» На мой ответ, что я не знаю, как это сделать, он мне ответил просто – пробуй. И я попробовал, и ... у меня получилось!

* * *

Слухи о том, что я умею лечить «биополями», быстро распространились по университету. Многие мои знакомые стали обращаться ко мне с вопросами о том, что у них и просили их от этого избавить. Я разрушал камни в жёлчном пузыре, в почках, убирал язвы желудка и двенадцатипёрстной кишки, убирал варикозное расширение вен и т.д. Одним из самых первых моих успехов было лечение раковой опухоли.

Однажды зайдя в свой деканат по делам, я увидел, что там находится заплаканная женщина, которая, как я знал, работает в ректорате. Позже секретарь декана объяснила мне, что у этой женщины большое горе. Её мужа положили на операцию, открыли и закрыли, ничего не трогая. У него обнаружили раковую опухоль размером с детскую головку, которая «сидела» на брюшной аорте. Удаление опухоли при таком положении просто невозможно, так как потребовалось бы удалить и часть брюшной аорты, а это – невозможно. Хирург, делавший операцию, сообщил его жене, что сделать ничего нельзя и что её муж умрёт даже не от рака, а от того, что раковая опухоль «просто» перекроет при своём росте брюшную аорту и тем самым прекратится поступление артериальной крови в нижнюю часть туловища. А это вызовет гангрену и смерть.

Когда мне об этом сообщили, я встретился с этой женщиной и предложил попробовать мой метод, так как, в любом случае, медицина ничего предложить не может, кроме того, как сидеть и ждать, пока человек не умрёт. Она согласилась попробовать, только попросила ничего о раковой опухоли её мужу не говорить, в силу того, что он очень мнителен. По предложенной легенде я говорил ему, что удаляю жидкость, которая скопилась у него вокруг лёгких в районе диафрагмы и в силу этого мешает ему полноценно дышать. Прикрываясь такой легендой, я работал с его раковой опухолью. В принципе, эта ситуация была идеальной, так как исключала влияние внушения или самовнушения на ход лечения. Если этот человек и внушал себе что-то, так только то, что из его лёгких должна уйти жидкость, которой там никогда не было. Невольно получился чистый эксперимент по лечению рака. У моего пациента оказалась очень хорошая чувствительность, и мне удалось найти правильную стратегию по уничтожению раковой опухоли и ... через четыре месяца медицинские тесты показали, что раковая опухоль исчезла бесследно.

На его пятидесятилетии, которое он отмечал в июне 1983 года, хирург, делавший операцию сказал, что он никогда не поверил бы случившемуся, если бы не видел опухоль «сидящую» на брюшной аорте своими собственными глазами.

* * *

Июнь 1983 года – сдана летняя сессия четвёртого курса, точнее, почти сдана, так как всем парням предстояло ещё выехать в летние военные лагеря, принять присягу и вернуться в университет, чтобы сдать последний экзамен – на военной кафедре нашего университета. Всё это, конечно, испортило последние летние каникулы. Наши военные лагеря находились на берегу Чёрного моря, недалеко от города Ильичёвска, который «вырос» около торгового морского порта Одессы. Впервые я увидел море, впечатление было необычным, только за месяц военных сборов удалось скупаться в море всего несколько раз. Да и жара стояла ещё та! От природы у меня чрезвычайно белая кожа, и для меня бывало достаточно десяти-пятнадцати минут на Солнце, чтобы сгореть до волдырей и на несколько дней выглядеть, как варёный рак, в прямом и переносном смысле. Данная перспектива не очень меня привлекала и поэтому, искупавшись в море, я немедленно одевал одежду, чтобы предотвратить тяжёлые солнечные ожоги.

С белизной моей кожи связан один забавный эпизод. Когда я проходил медицинскую комиссию для стройотряда, врач, посмотрев на мою кожу, начал внимательно всматриваться в мои глаза. Меня это удивило и на мой вопрос, в чём дело, он с удивлением сказал: «я думал ты альбинос, потому что такая белая кожа может быть только у альбиносов, и я проверял радужку твоих глаз, чтобы убедиться в этом». Наверно он подумал, что я покрасил свои волосы, брови, ресницы, но никаким образом не смог изменить цвет своих глаз, которые от рождения у меня были карие с зеленоватым отливом.

Моя особо белая кожа доставила мне в детстве немало неприятных моментов. Когда ты в воде, то не чувствуешь солнечных ожогов и мальчишкой я часто сильно сгорал так, что моя спина превращалась в сплошную рану, доходило до того, что надетая рубашка так присыхала к моей спине, что её приходилось кому-нибудь силой отдирать от моей спины. Ощущение – не из приятных, должен Вам сказать. Таким образом, знойное черноморское Солнце было не для меня.

В военных лагерях мне было не до экспериментов. После возвращения из лагерей, мы сдали последний экзамен по военке, я его сдал на отлично, как и большинство других экзаменов летней сессии четвёртого курса и отправился домой на время, что осталось от лета. На пятом курсе у нас было очень мало занятий, основное время нам выделялось на написание дипломной работы. Другими словами, у меня в распоряжении было много времени, и я его использовал не только на написание дипломной работы по теме тормозного излучения электронов на границе вакуум-среда, но и на продолжение своих собственных исследований возможностей человека.

Я продолжал познавать совершенно неизвестный мир, мир, который был загадкой не только для меня. Я придумывал всё новые и новые опыты, благо добровольных помощников было много, многим хотелось поучаствовать в чём-то необычном. Ко всему прочему, многие опыты сопровождались весельем по-доброму. Невозможно было удержаться от смеха, смотря на то, как здоровый парень, без видимых причин не может оторвать свою ногу от пола. Наблюдать за его реакцией, удивлением на лице после неудачных попыток оторвать свою собственную ногу от поверхности пола, когда ещё секунду назад эта же самая нога слушалась без всяких проблем... Короче, это надо видеть самому, чтобы понять взрывы хохота случайных и неслучайных зрителей, наблюдавших за происходящим. Причём, покатывались от смеха и сами «жертвы».

Я обнаружил, что на дискретных расстояниях от конкретного человека можно зацепить человека, как на крючок и, например, потянуть на себя, да так, что если это не делать аккуратно, человек может упасть, а если сделать это резко – отлететь в желаемую сторону, как мячик от стенки. Я не доводил, конечно, ситуации до критического уровня, моей задачей не было исследовать возможности нанесения ударов на расстоянии, а изучить возможности дистанционного влияния одного человека на другого (или других). Я изучал методы гипноза, когда человек погружался в гипнотический сон словесным воздействием или только мысленным, или энергетическим воздействием на соответствующие участки мозга, которые я отыскивал сам. Я научился вводить человека в состояние транса без всякого погружения в гипнотический сон, когда человек полностью сохраняет свою индивидуальность, способность адекватно мыслить в отношении всего, за исключением того, что внушалось мысленно или посредством слов. Я не знал, изучал ли кто другой подобное или нет, пришли ли к тем же выводам, что и я – я не знал в то время. Да для меня это и не было важно, для меня было важно разобраться самому, понять природу происходящего для себя.

Возможно, я «открывал» велосипед, возможно, я случайно открыл что-нибудь новое. Для меня это не было важным, важным было только понять, проникнуть и осмыслить суть происходящего. Аналогичное интересовало меня и при лечении людей. Мне было интересно понять, что же из себя представляет живой организм, живая клетка. Как живой организм функционирует, почему и как возникают болезни и как можно восстановить повреждённые органы и ткани до здорового состояния. В результате мне довольно часто удавалось помочь людям в их проблемах со здоровьем. На лечебное воздействие люди реагировали тоже неодинаково. Кто-то реагировал практически мгновенно, кто-то реагировал на следующий день, кто-то – через неделю. Отличалась и скорость протекающих изменений. И опять-таки, скорость восстановительных процессов лежала в довольно широких пределах. И всё это не зависело от того, верит или не верит человек в подобное лечение.

Были случаи, когда человек верил в лечение фанатично, но это не очень ему помогало, и случаи, когда человек был упёртым скептиком и, тем не менее, проблемы «исчезали» без следа. Причём, изменения в организме человека происходили весьма необычные. Например, человек имел многолетнюю хроническую язвенную болезнь желудка и двенадцатиперстной кишки и... после моей работы исчезала не только «свежая» язва, но и рубцы всех старых язв. После лечения врачи не могли найти никаких следов и симптомов болезни у человека, у которого они наблюдали за развитием болезни порой десятки лет. Атрофированные органы «превращались» в совершенно здоровые. Например, в лёгких больного туберкулёзом, после лечения не обнаруживалось известковых каверн и т.д.

Любопытно то, что известковые образования в лёгких не были частью живого организма, а возникали на месте погибших лёгочных тканей. Мёртвая материя внутри живой исчезает, и погибшие ткани лёгких, погибшие много лет назад, оказываются вновь там, где они должны быть по замыслу природы. Мёртвая материя исчезает и появляется здоровая ткань, причём, никто не мог даже сказать о том, что с лёгкими данного человека когда-либо что-нибудь случалось, тем более, туберкулёз и т.п.

* * *

Иногда происходили вещи, которые мне становились понятными позже. Например, среди моих друзей- сокурсников были и закостенелые скептики, которые старались доказать мне, что я не прав. Однажды мне предложили провести эксперимент, чтобы доказать «ошибочность» моих позиций. Мне предложили определить болезни моего сокурсника Юры Карпенко. Он стал передо мной, мне завязали глаза, и я начал сканирование его организма. Я начал сканирование, описывая те проблемы, которые я мог обнаружить у него. Я чувствовал его органы, его присутствие перед собой. Когда я закончил, мне предложили снять повязку и ... его не было там, где он был до того, как мне завязали глаза. Я был удивлён, так как отчётливо чувствовал его присутствие, в то время когда его там не было. Таким образом, мне пытались доказать ошибочность моих представлений, но почему-то все не обратили внимание на то, что я точно описал все его проблемы. Обратили внимание только на то, что он ушёл с места, где стоял в начале эксперимента, а я продолжал описывать его состояние.

В то время я ещё не слышал об эффекте Кирлиана, не понимал, что человек, как и любое другое живое существо, оставляет свой отпечаток в том месте, где находился хотя бы в течение секунды. И чем дольше человек находится без движения на одном месте, тем дольше этот отпечаток сохраняется там. Поэтому, если настроиться на место где находился этот человек, можно «снять» любую информацию об этом человеке и не только о состоянии здоровья...

Позже я понял и практически доказал, что можно получить любую информацию о человеке по его фотографии, по голосу, по образу и не только, когда видели или слышали этого человека Вы сами, но и тогда, когда это делал другой человек, который должен был только подумать об этом. Только для меня всегда присутствовала этическая сторона этого вопроса. Подобный просмотр я считал возможным только по просьбе самого человека, за редким исключением. И таким редким исключением, по моим понятиям, может быть только угроза моей жизни, жизни моих близких или любого другого человека. Во всех остальных случаях человек имеет право на неприкосновенность его личной жизни. А пока, вернёмся к последовательности событий...

* * *

В результате своих опытов я обнаружил наличие телепатической передачи информации и даже телепатического управления другим человеком. Ортодоксальная наука полностью отвергала наличие телепатии, как таковой, отрицала само её существование. На личном опыте я убедился в том, что телепатия – реальна. С одной стороны, мне был понятен скептицизм ортодоксальной науки. Очень часто люди, изучающие паранормальные явления, не имели ничего, кроме энтузиазма. Очень часто парапсихологами становились психологи и психиатры, которые или лично на себе испытали паранормальные явления, или были свидетелями оных. Но, тем не менее, они оставались слепцами, идущими вперёд наощупь.

Для экспериментов с телепатией они разработали тесты с картами, которые основывались на статистике и теории вероятностей, которые сами по себе не являются безупречными, с точки зрения истины. Кроме того, скептики при положительных результатах, превышающих вероятность, всегда находили «объяснение» этим фактам. И не важно, что они не правы, важно было то, что их аргументы не было возможности опровергнуть. Поэтому я решил для себя самого провести безупречный эксперимент, подтверждающий существование телепатии. И мне, кажется, удалось это сделать. Я решил ввести человека в глубокий гипнотический сон, когда этот человек мог реагировать только на мой голос и не реагировать на всё остальное. После ввода человека в подобное состояние я становился позади, в десяти-пятнадцати метрах от него и не двигаясь, не произнося ни одного слова, мысленно приказывал человеку встать и двигаться вперёд, огибая все препятствия на своём пути. Мои глаза стали глазами человека, находящегося в глубоком гипнотическом трансе.

Сигналы моего мозга управляли движением тела этого человека, сначала моё управление телом другого человека было неуклюжим, тело двигалось рывками, не всегда слушалось. Но со временем я научился довольно неплохо управлять телом другого человека. Ощущение этого сопоставимо с обучением вождению автомобиля. Необходимо освоиться с чувствительностью педали газа и тормозов, чтобы машина не дёргалась рывками. Так и при управлении телом другого человека – необходимо подобрать правильные управляющие сигналы. Когда эта задача была решена, я «провёл» человека по схеме, переданной мне на листке бумаги. Мне поставили задачу провести человека между поставленными произвольно стульями, подвести к пианино, посадить на стул, открыть крышку оного и заставить этого человека сыграть что-нибудь. Что я и сделал. Испытуемый, точнее испытуемая, в состоянии транса прошла между расставленными стульями, села и начала играть...

Причём, эта девушка не умела играть на фортепиано (как и я) до входа в это состояние и не могла играть после выхода из оного. Причём, она играла мелодию, которая не была известна никому, из нескольких профессиональных музыкантов, присутствующих на эксперименте. Музыка была близка к классической, чем-то напоминала музыку Бетховена. После вывода из гипнотического транса, эта девушка абсолютно не помнила ничего из того, что она делала. Она помнила только, что закрыла глаза и тут же их открыла. Этот эксперимент проводился несколько раз с тем же самым результатом. Причём, в последующих экспериментах мне не пришлось тратить время на обучение контролю над телом другого человека...

С самого начала изучения своих возможностей и развития оных, я всегда пытался доказать скептикам, что влияние одного человека на другого существует и реально. Мне казалось, что человек просто заблуждается, и ему нужно лишь только помочь открыть глаза, чтобы подарить невероятно интересный мир, который таил в себе разгадки тайн природы. Практически всегда мне это удавалось. Скептик был вынужден признать факты и... ничего от этого не менялось. Очень многие говорили мне: «Докажи всё это мне лично и тогда я поверю!» И я доказывал. Но в результате этого ничего не менялось, эти люди продолжали нести другим ложные представления, в ложности которых они смогли убедиться сами...

Мне было трудно понять, почему люди, называющие себя учёными, не заинтересованы в познании истины?! Лично мне это казалось странным. Вначале я тратил много сил и времени, доказывая подобным людям свою правоту, а потом понял, что многим из них истина не нужна. Она для них даже опасна, так как из-за истины они могут потерять свои тёпленькие места, «научную» репутацию и т.д. Всегда меня возмущало то, что все эти люди ни в школе, ни в институтах-университетах не требовали, чтобы учителя и преподаватели доказывали им лично правильность тех или иных утверждений. Они всё впитывали слепо, без каких-либо возражений. А реальные факты, подтверждающие мои предположения, они отторгали, говоря: «это, конечно, интересно, но я бы хотел на своём личном опыте убедиться в этом». И я доказывал и на их личном опыте, но даже их собственный опыт не изменял их позиций.

Часто после того, как я доказывал что-нибудь этим людям, они просто исчезали с моих горизонтов, часто отрицая даже факт знакомства со мной. Мне было досадно от такой непорядочности, но не более того. Моей задачей было не получение учёных степеней, а познание истины, в первую очередь, для себя самого. Я прекрасно понимал, что пошёл практически против всех в науке. Потому что мои результаты и понятия о природе вещей противоречили большинству господствующих в науке представлений. Но меня это не смущало, я с детства был упёртый и фразой «это так, потому, что это так» заставить меня изменить свои убеждения только потому, что это сказал доктор наук или академик, было просто невозможно.

* * *

В невежестве некоторых «учёных» я убедился ещё на втором курсе. Дело в том, что, ещё мальчишкой я придумывал разные устройства и машины. После первого курса университета я задумался над проблемой расходимости лазерного пучка. Во время своих летних каникул мне удалось решить эту проблему. Вместо того чтобы бороться с побочными эффектами, вызывающими расходимость пучка, я решил усилить эти побочные эффекты, довести их до максимума и сделать управляемыми. Благодаря подобному подходу, мне удалось решить проблему и добиться нерасходимости пучка. Я сделал чертежи своей лазерной установки и ряда других устройств и... взял их с собой, возвращаясь к началу занятий. Мне хотелось прояснить некоторые детали, так как я не являлся специалистом по лазерам.

В один прекрасный день, я собрался с духом и пошёл в свой деканат. Добился разговора с деканом и попросил его пригласить кого-нибудь с кафедры квантовой радиофизики нашего факультета. Что он и сделал, наверно, чтобы побыстрей отделаться от меня – пригласил одного из сотрудников с кафедры, и я изложил ему свою идею и показал готовые чертежи. Он минут десять послушал меня, посмотрел чертежи и заявил: «Я не знаю, что здесь не так, но это – неправильно. Это всё – метафизика». Что-то здесь не так – и это всё, что мог сказать один из ведущих специалистов по лазерам?! Если не так, то, что и почему? Мне даже показалось, что он ничего не понял.

Меня это расстроило, но не надолго. Я ещё раз проверил выкладки, сверился с физическими понятиями. Никаких ошибок я так и не обнаружил. Я опять собрался с духом и на переменке подошёл к профессору Третьякову. В течение нескольких минут я объяснил ему мою идею, и он мне ответил: «Молодой человек, поздравляю Вас, Вы открыли нелинейную оптику, но, к сожалению для Вас, её недавно открыли японцы». «Метафизика» оказалась открытием нелинейной оптики. Для меня не имело большого значения, что до меня кто-то уже сделал это открытие. Для меня было важно, что моя идея – правильная и не несёт в себе принципиальных ошибок. К тому же, нелинейная оптика не была основой моей идеи, а только вспомогательным элементом. Просто профессор Третьяков ухватил знакомое в моём бормотании среди гомона перемены. Позже, после распределения по кафедрам, я попал на кафедру теоретической радиофизики, которой он руководил в то время.

Мне хотелось бы сказать несколько хороших слов об этом человеке. По моим представлениям он был настоящим учёным. К сожалению, я не часто имел возможность поговорить с ним. Он был очень занят и вёл курсовые и дипломные работы других студентов. Несколько раз мы беседовали, в том числе и о моих личных исследованиях возможностей человека. У него не было скептицизма, он был открыт для нового. Один раз в беседе по проблемам физики он сказал мне фразу, которую я помню до сих пор: «Никогда не становись на “рельсы” той или иной теории. Их создатели не были дураками и выжали из своей идеи всё, что смогли. Если не хочешь подбирать “крохи” от их идей – всегда находись не “внутри” их идей, а вне их, только тогда ты сможешь увидеть их упущения и, может быть, пройти дальше их». Эти слова я запомнил навсегда, они полностью резонировали с моими собственными представлениями и подсознательно я им следовал всегда, даже, когда не осознавал этого...

* * *

По мере того, как я переходил с курса на курс, сдавая экзамены на «отлично» или с одной четвёркой, я так и не получил ответы от классической науки на вопросы, которые появились у меня ещё в средней школе. С третьего курса университета я начал свой собственный поиск истины. На четвёртом и пятом курсах я для себя лично убедился в правильности выбранного мной пути. За неполные три года мне удалось самому найти ответы на некоторые вопросы, которые не давали мне покоя с детства. У меня ещё не сложилась цельная «картинка», но я чувствовал, что я на верном пути. Я продолжал свой поиск истины, через познание своих собственных возможностей.

Мне иногда приходилось участвовать и в «слепых» экспериментах. В одном из таких слепых экспериментов меня попросили определить неизвестно что, находящееся в комнате. Я стал сканировать рукой и почувствовал какую-то энергию. Я чувствовал границы перепадов и т.д. Через несколько минут мне сообщили, что я совершенно точно определил магнитные линии маленького магнита, помещённого под сиденьем дивана. Так неожиданно для себя я узнал о том, что могу чувствовать магнитное поле, а следовательно, электромагнитное и электрическое. До этого все считали, что человек их чувствовать не может, а уж, тем более, так чётко выделять силовые линии. Всё больше и больше «кусочков» мозаики складывалось в единую картину, но я ещё не «созрел» полностью.

Между всем этим, подошла пора защиты диплома, на некоторое время я отложил свои исследования в сторону и занялся своим дипломом. В основном моя дипломная работа базировалась на формулах математической физики, я не чувствовал истину в математических играх ума. Но делал то, что требовалось для защиты диплома. На пятом курсе мне предложили защитить ещё и диплом по экономике. Преподаватели экономического факультета увидели искорку в моих рассуждениях по экономике. Когда же я выяснил, что мне надо досдать несколько дополнительных экзаменов по дисциплинам, которые мы не изучали по программе нашего факультета, я решил отказаться. Мне было просто лень тратить время на изучение и сдачу дополнительных экзаменов. За пять лет нам и так пришлось сдать около пятидесяти экзаменов и примерно столько же зачётов. Иногда я жалею, что не принял предложение и не защитил диплом по экономике.

Так или иначе, я подготовил свою дипломную работу, сдал на «отлично» экзамен по научному коммунизму, за дипломную работу мне поставили «хорошо», хотя, я не думаю, что я её подготовил хуже других. Не могли же всем на нашей кафедре поставить «отлично», да и не очень меня любили в нашем деканате. Уж очень много головной боли я принёс им своими дотошными вопросами, да и все знали о моих экспериментах и их результатах, так как я ничего ни от кого не скрывал, и о моих результатах «гудел» весь университет.

Да, кстати, об экспериментах, хотелось бы отметить некоторые явления, с которыми мне пришлось столкнуться в студенческую пору... Как я уже писал ранее, весь первый курс университета я прожил в студенческом общежитии, куда меня определили, как иногороднего. Перейдя на второй курс, я решил уйти на квартиру, так как жизнь в общежитии не «резонировала» со мной. И хотя я добился определённого порядка – в комнате на троих, где я жил, свет выключался ровно в 23.00 – тем не менее, у меня не было возможности (да и права) требовать от всех соблюдения режима дня и тишины хотя бы ночью.

Я снял комнату у одной старушки, у которой были больные ноги. У неё, из-за плохой циркуляции, были незаживающие язвы на ногах. Эти язвы доставляли ей много неприятностей и болели, ко всему прочему. Обычно человек всегда говорит о своих болячках, тем более, когда они постоянно не дают забыть о своём существовании и напоминают о себе болью. Но постоянно слушать об этом, не было для меня «целью» жизни. Поэтому, послушав несколько десятков раз столь замечательную и столь «познавательную» историю от первого лица, я настолько «проникся» глобальностью проблемы, что решил не смотреть со стороны на происходящее. Я вспомнил о том, что сам всегда использовал при порезах, ожогах, которые не были редкостью в моей жизни мальчишки. Моя мама смазывала мои «геройские» раны салицилово-цинковой мазью, после чего оные поразительно быстро заживали.

Итак, «проникнувшись» глобальностью проблемы, я вспомнил о чудодейственной мази и предложил моей квартирной хозяйке испытать все возможности этой мази на себе. Старая женщина когда узнала, что баночка этой мази стоит 5 копеек, выразила недоверие по поводу её способности совершать чудеса. Она сказала мне, что испробовала все мази, которые ей прописывал доктор, и ни одна из них не смогла ей помочь, хотя многие из них стоили по 3-5 рублей за баночку. Мне, с одной стороны, хотелось ей помочь, а с другой стороны – избавиться от столь «поучительных» повествований. Поэтому я предложил всё-таки попробовать, так как хуже быть уже не может. Сказано – сделано. Чтобы не откладывать столь важное дело в долгий ящик, я отправился сам в «экспедицию» в аптеку. Посетив несколько аптек, я всё-таки нашёл эту «чудесную» мазь. После непродолжительного применения этой мази, у неё исчезли все язвы, к превеликой моей радости. Кроме этого, вернулась подвижность.

Старушка стала даже сама ходить по магазинам, что мне было только на руку. После этого случая я стал всем рекомендовать эту мазь, как чудодейственное средство, но «почему-то» она не оказывала своего «чудотворного» действия. Некоторое время, к моей радости – недолгой, я не мог понять, в чём же тут дело. Только через пару лет, когда я занялся своими «метафизическими» исследованиями, мне стало понятно, что дело – не в мази, а во мне. Моё неосознанное (в то время) желание, чтобы язвы на ногах этой старой женщины затянулись и исчезли, было достаточным, чтобы произошёл заряд мази моей энергией с этой программой. Только я по своему невежеству связал этот эффект с действием мази, а не с самим собой. Данное заблуждение было вызвано тем, что в моих собственных случаях использования этой мази происходило быстрое заживление. Просто, когда моя мама, смазывала этой мазью мои «боевые раны» и говорила мне, что теперь всё быстро заживёт и будет лучше чем было, я верил этому, думал об этом, и «чудо» происходило. Только тогда я никоим образом не связывал это «чудо» с самим собой или воздействием своей матери. Я только видел результат и связывал его с действием мази. Откуда мне было знать, что ничего подобного с другими пользователями этой мази не происходило?! А так как я этого не знал, вполне естественно, происходящее со мной приписывал действию мази.

Этот пример наглядно показывает, как отсутствие полной информации приводит к неправильным умозаключениям и выводам.

Мне повезло, что довольно-таки быстро мне удалось прояснить ситуацию с действием мази и понять, что действовала не мазь, а я сам, мои мысли о восстановлении и заживлении тканей преображали мазь, делали её носителем лечебной программы. Но в то время я всего этого не понимал и был весьма доволен тем, что мазь «вылечила» хозяйку моей квартиры. Я ещё после исцеления говорил ей о том, что иногда пятикопеечная мазь помогает, а пятирублёвая оказывается бесполезной. Не всегда цена определяет эффективность. Я заблуждался сам и вводил в заблуждение других, без всякого злого умысла, а по неразумению (это касается действенности мази).

Доволен «чудесным» исцелением я был ещё и по другой причине. До избавления от язв, закупка и доставка продуктов питания для моей квартирной хозяйки лежали полностью на моих плечах, в прямом и переносном смысле. Мне это не доставляло особых проблем, я так или иначе делал закупки продовольствия для самого себя. Иногда мне просто приходилось специально отправляться за чем-то только для неё. А кто ещё помнит советские времена с их дефицитом и огромными очередями – тот меня хорошо поймёт...

Мой бюджет состоял из моей стипендии и, хотя она и была больше чем у большинства студентов того времени, которые получали стипендию в сорок рублей (повышенная – сорок пять), в то время, как на нашем радиофизическом факультете обычная стипендия была пятьдесят пять рублей, а я, к тому же, получал повышенную стипендию – аж в шестьдесят три рубля на начальных курсах, а на старших курсах – аж шестьдесят восемь, тем не менее, я не мог себе позволить покупать все продукты на чёрном рынке. В силу практического отсутствия мяса в советских магазинах с парадного входа и отсутствия у меня блата среди тогдашней «элиты» – мясников и им подобных «товарищей» для покупки продуктов питания через «чёрный ход» – я два-три раза в месяц делал закупки мяса, подсолнечного масла и всего необходимого для варки борща на Благовещенском рынке славного города Харькова. Эти торгово-денежные операции наносили довольно серьёзный ущерб моему финансовому состоянию. Так или иначе, «социалистическое» планирование бюджета приносило свои «плоды» – я никогда не оказывался на «мели».

Безусловно, мои родители могли бы высылать мне деньги, но это было неприемлемо для меня самого. Я считал себя взрослым человеком, мужчиной и был убеждён, что не родители должны мне помогать, а я им. И хотя в то время я не мог помогать им деньгами, но и не собирался «сидеть у них на шее». Чтобы заработать немного денег, я после первого курса отправился в студенческий стройотряд. Когда я решил уйти из общежития на квартиру, я хотел пойти работать на полставки на кафедру, и только после довольно напряжённых дебатов с родителями, особенно с мамой, я согласился не делать этого, и с тем, чтобы они присылали мне деньги на квартиру, сначала 25 руб., а позже 30 руб. Это был большой компромисс для меня, что может подтвердить любой, кто хоть немного знал меня. Позже, если мне нужны были деньги, я подрабатывал, сначала используя свои навыки работы с деревом, металлом, а потом и лечением.

Скачать и читать дальше